Ходики на стене мерно отщелкивали время, точно белка грызла орешки: «Цок-цок».
Домовой и кот устроились на любимом подоконнике и, разглядывая заснеженный двор, тихо переговаривались:
– А ведь вроде недавно тебя в дом принесли, а гляди-ка, почти год прошел, – умилялся кот.
– Не меня принесли, а часы, – Еремей поскреб кургузыми пальцами бороду.
– Да какая разница, – отмахнулся Варфоломей, – я к тому, как быстро течет время!
– Есть такое, – согласился Еремей, – вот вроде недавно еще избенкой своей ведовал, а теперича тут с тобой всякую нечисть гоняю. То Алевтину, то шамана ее ряженого, то призрака.
– Ну, Алевтину-то зачем в нечисть записывать? – удивился кот. – Она просто очень беспокойная женщина.
– Очень, – подтвердил домовой и шумно хлебнул молока из кошачьей миски.
– Главное, что теперь ты тут и уже никуда от нас не уйдешь, – подвел итог разговора кот и торжественно заурчал, наполняя ночь спокойствием и уютом.
Звонок в дверь расколол утреннюю тишину. Кукушка, как раз собиравшаяся отсчитать восемь куков, едва не подавилась, и Еремею пришлось похлопать подругу по спине.
Меж тем тот, кто стоял на пороге, не собирался уходить. Кнопку звонка терзали, не давая жителям дома никакого шанса отмахнуться от ранних гостей. Варфоломей лениво потянулся, решая, идти с проверкой или нет, но, перехватив задумчивый взгляд Еремея, отмел сомнения и первым оказался у порога.
– Что ж это такое? – ворчал Андрей, спускаясь по лестнице. – И в выходной выспаться не дают! – он одернул футболку со слоном, прикрывая бурое родимое пятно на боку, которое по его мнению походило на очертание Австралии, а по мнению Тани – на собаку породы ризеншнауцер.
– Ты тут, кот? – Андрей подхватил пушистого на руки, чтоб не выбежал, а то ищи его после по сугробам. Широко зевнув, хозяин чуть нахмурил брови, придав себе слегка свирепый вид, и только тогда распахнул дверь.
Мелодично звякнул колокольчик, привезённый Андреем из Индии жене в подарок.
На пороге стояла девушка. Нос у нее покраснел от мороза, а ресницы побелели. Мех на капюшоне тоже украшал иней, отчего Андрею вначале показалось, что перед ним Снегурочка. Ну мало ли, Новый год недавно был, может, кто-то еще ходит в костюмах?
Читать дальшеНо стоило ему пару раз моргнуть, как морок развеялся. Обычная девушка в синем пуховике и перчатках без пальцев. Она стояла и как-то неуверенно мялась с ноги на ногу.
– Холодно, наверное, в сапожках-то по морозу? – успел подумать Андрей, как вдруг рядом с незнакомкой появилась тетка. Андрей мог бы поклясться, что еще мгновение назад её тут не было, а теперь вот она, прямо перед ним. Варфоломей, прикорнувший было на хозяйских руках, дернулся и зашипел, увидав такую гостью.
– Тут кот, – скривилась она, а затем, оттеснив в сторону смущённую девушку, тетка вздёрнула подбородок, чуть оттопырила губу и затараторила: – Вы, что ли, значится, Ивановы? Давай, прямо говори, не шуткуй, я дважды спрашивать не стану. А ты тоже не стой, не молчи, – она ткнула в бок девушку, и та испуганно покосилась на свою спутницу.
– Мы, – признался Андрей, поглаживая кота и не понимая, что происходит. Тетка ему не нравилась, выглядела она чудно. Какая-то юбка в заплатах. Дубленка странная, короткая, замызганная, с торчащим из рукавов драным мехом. На голове платок намотан. Нос крупный, красный, рыскающий такой нос, а глазенки маленькие, как пимпочки. Поросячьи глазки. При этом вся она, тетка эта, выглядела до того нелепо, что просто не верилось, что вот она настоящая стоит перед ним на крыльце. Не нравилась она и коту, тот сам не мог объяснить, отчего ему так хотелось прогнать бабу прочь, он даже замахнулся лапой, но Андрей ловко пресёк военные действия.
– Мы, – тем временем передразнила его обладательница душегреи, все же отодвигаясь подальше от мохнатого, – а раз вы, то пущай в дом, разговор есть!
– А вы, собственно, кто такие, чтоб я вас впустил? – теперь Андрей хмурился отнюдь не понарошку.
– Мы-то, то есть она-то, – тетка вытолкнула вперёд себя «Снегурочку», – наследница!
– Наследница, простите, чего? – не понял Андрей. Он уже слышал, как за спиной тревожно шуршит Таня, выдернутая из сладкой неги сна этими полоумными женщинами.
– Ходиков ваших! – выпалила тетка, выглядывая из-за спины оробевшей девушки. – Они ведь у вас?
– Ходики? Часы, что ли, с кукушкой? – растерялся Андрей и зачем-то взглянул на кота.
– Соври! – заорал Варфоломей, хвостом чуя беду, но хозяин его не понял.
– Да, часы, – оживилась девушка, – нам Петрович сказал, ну, тот, что с вами работает, что вы их взяли, они у вас? – и она так взволнованно взглянула на Андрея, что тот смутился и тут же почувствовал себя вором и негодяем.
– Входите, – вздохнул он, впуская незваных гостей и морозный день в гостиную, – в тепле поговорим.
Кот опрометью вбежал на кухню и, проскользив по ламинату, шмякнулся боком о ножку стола.
– Ты потише там, хвостатый, – окрикнул его Еремей, – мебеля хозяйские не круши.
– Не о мебелях переживать надо! – возмутился кот. – Покуда ты тут кукушку наглаживаешь, там по твою душу пришли!
– Нет у меня души, – отмахнулся домовой и все же насторожился, – а чего там?
– Наследники объявились, – шепнул кот, прислушиваясь к людским голосам. – Про часы спрашивают.
Еремей вздрогнул и тут же кинулся вниз, съехав по маятнику:
– Чего ж ты раньше молчал? – напустился он на кота.
– Я говорил! – обиделся тот, но Еремей его уже не слушал: высунувшись из кухни, он с тревогой разглядывал незваных гостей.
Вика, так звали девушку, теперь сидела на краешке дивана, сжимая в руках кружку с горячим цитрусовым чаем, и рассказывала Тане и Андрею свою незамысловатую историю. Фекла же щелкала грецкие орехи. Причем делала это мастерски, засовывая по два в рот и ударяя кулаком под челюсть. От раздававшегося треска Андрея каждый раз передергивало, он был уверен, что в этот раз тетка выплюнет на тарелку зубы, но рядом с той лишь высилась горка скорлупок.
– У меня бабушка недавно умерла, Настасья Муравейкина, – рассказывала Вика, – я ее толком и не знала, мы с родителями в другом городе жили. А тут пришлось приехать, помочь ей в последние дни.
– Да уж, – поддакнула Фекла, – Настька сильно сдала, да и немудрено так-то, она с детства тщедушной была.
– Да, бабушка болела сильно, и вот она мне рассказала, что у ее родителей дом в деревне был. Они оттуда давно уехали, но бабушка после приезжала и все бумаги на дом оформила.
Андрей и Таня переглянулись:
– Я вам, конечно, сочувствую, но при чем тут мы? – осторожно уточнил Андрей. – Если дом снесли, значит, бабушка ваша подписала соответствующие документы и получила денежную компенсацию.
– Шиш она получила! Без масла! – встряла Фекла, крутя в воздухе сложенными в кукиш пальцами.
Андрей проигнорировал выпад сумасшедшей и продолжил:
– Да и, в любом случае, этими вопросами заведую не я, вам надо в бухгалтерию обращаться в строительную фирму.
– Я об этом ничего не знала, – вздохнула Вика, – приехала, а там теперь элитное жилье, коттеджи. Вот тогда я отправилась по адресу, что мне застройщик дал, но толком ничего не узнала. И случайно разговорилась с мужчиной, пожилой такой, с бородой.
– Да, знатная борода, лопатой, – расплылась в улыбке Фекла.
– Петрович, он так назвался, сказал, что вы заведовали сносом и что часы, ходики с кукушкой, оттуда забрали. Вот я...
– Мы, – поправила ее Фекла.
– Мы и приехали к вам, – призналась наследница.
– Слыхал? – кот выразительно взглянул на домового. – А я говорил, за тобой они приехали.
– Да постой ты, – Еремей задумчиво теребил бороденку, – что-то тут не так. И тетка эта вроде как знакомая.
– Тебе все знакомы, – фыркнул кот, – и Мороз Иванович, и Аука, да и с Ягой вы одного поля ягоды.
– Тут другое, – отмахнулся домовой, разглядывая посетителей, – знакомое что-то.
– А раз знакомое, – не унимался кот, – то, может, ты эту Вику знаешь или бабку ее Настасью?
– Не, – вздохнул Еремей, – с Муравейкиными я не знаком.
– Вот заберет тебя эта девчонка, увезет в другой город, не свидимся больше, – завыл Вафля, выводя громкие рулады густым басом.
– Тут кот у вас орет, – оживилась Фекла, – вышвырните-ка его за дверь. Неча мохнатому в доме делать.
– Со своим котом мы разберемся сами, – оборвал ее Андрей и задумчиво взглянул на Вику, – да, – признался он, – часы я действительно взял в одной избушке. Привез, отремонтировал, теперь дом украшают. Но если они действительно ваши, то, конечно, отдам. Только как это узнать? Ума не приложу, – пожал он плечами.
– А че тут узнавать? – вновь вклинилась тетка. – Часики наши такие. Домишка деревянный, а внутрях кукушка. Когда выскакивает, на бочок малость валится, это раз, – Фекла загибала пухлые пальцы, – два, так это у длинной стрелки нос погнут, это Стюркин брат по малолетству попортил, любопытный был шибко. Три, посередь крыши одной плашечки не хватает, енто тоже мальчонка поломал, а Таська, сеструха его, покрывала, жалела, значит. Ох и получила она тогда от батюшки, неделю сидеть не могла! А четыре – левая шишечка погрызана, тут кот наш играться любил.
Фекла говорила, а Вика эхом повторяла за ней слово в слово.
У Еремея екнуло под ложечкой, он вдруг так ярко и четко вспомнил тех, прошлых хозяев. Вспомнил неугомонного Матюшку, и хворую Стюрочку, и стойкую Тасю. Вспомнил кота Иллариона, любившего погрызть шишечки часов, пока хозяева не видели. Все вспомнил.
– Ох, – зашелся домовой, хватаясь короткими пальцами за стену.
– Еремей, ты чего? – забеспокоился кот. – Может, на тебя дунуть, а ты меня не пугай!
– Не врут они, Вафля, как есть не врут, – выдохнул домовой, и скупая слеза сползла по его щеке, – эта Фекла, она ж про мою семью говорит, про ту самую!
– Про какую – ту самую? – распушился кот. – Про ту, что тебя в доме прозябать оставила? Про ту, что своего домового забыла? Не семья они тебе, мы – твоя семья!
– Не понять тебе, мохнатый, – протянул Еремей, качая головой, – они ж вот где, – он постучал кулачком по груди, – тута вот они, у самого сердца.
– А мы тогда где? – опешил кот. – Мы где? Я, Андрей, Таня, Нюта? Мы, что с тобой пуд соли съели, и воров гоняли, и разлучниц, – кот раздраженно заерзал хвостом, – ты что, Еремей, обидеть нас хочешь? Отречься?
Домовой глянул на кота больными глазами и, махнув рукой, молча полез в часы. Он понимал, что зря обижает друга, но и древний обычай – радеть на благо первых хозяев – требовал свое.
– Вот они, часы, – Андрей провел гостей на кухню, – вы все верно сказали, и про стрелку, и про дощечку на крыше, и про следы зубов на грузике, – он грустно вздохнул, – после ремонта, конечно, почти все устранили, разве что царапины на шишечке остались. Так что забирайте, раз это ваша память, ваше наследство, то что ж я, – он смолк и отвел глаза.
Фекла точно наседка металась под часами, то и дело всплескивая руками.
– Они, они, родимые! – ухала она. – Давай, Викуся, бери их, домой понесем, свидимся. Если тута он, ох, я ему задам!
Варфоломей, чуя, что вот-вот лишится товарища, взвыл не своим голосом и кинулся на противную тетку. Та взвизгнула и, дернув ногой, угодила коту в лоб.
Перед глазами Варфоломея закружилась сотня маленьких ходиков. Он глухо мякнул и сел на мохнатый зад, нелепо тряся головой.
– Таня, тут кот звереет, подержи-ка его, – Андрей подхватил любимца и вручил жене.
Таня прижала кота к себе и с какой-то особой тоской глядела, как ходики, которые она привыкла считать своими, снимают со стены.
– Я вам коробку принесу, не тащить же их по морозу в руках. – Андрей отправился в подвал, а Вика склонилась над часами, разглядывая дощатую крышу.
Кот хотел отвернуться, чтоб не глядеть на происходящее, но в этот момент он заметил то, чего другие не видели. Кофта Вики слега задралась, и на пояснице темнело родимое пятно, похожее сразу и на Австралию, и на голову собаки породы ризеншнауцер.
В голове Варфоломея что-то щелкнуло, как будто стрелки часов встретились, и, издав пронзительный вопль, лишь отдаленно напоминающий кошачий, он, вывернувшись из рук растерявшейся Тани, сиганул прямо на оголившуюся спину Вики.
Таня охнула, Вика вскрикнула, кот, отметив когтями стратегически важное в плане место, хотел атаковать Феклу, но та вдруг исчезла, точно ее и не было.
На женский крик прибежал Андрей, вооруженный коробкой и скотчем.
– Дорогой, тут кот совсем сбесился, оцарапал Вику. Вика, давайте я помажу йодом, – Таня бросилась к аптечке.
– Да ничего, – девушка, приподняв кофту, шмыгала носом и разглядывала алые точки вокруг родимого пятна.
Андрей удивленно вытаращился на гостью, и Таня легонько пнула мужа – для профилактики.
– Да погоди ты! – отмахнулся муж и вдруг сделал странное – задрал футболку и тыкнул пальцем себе в бок: – У меня такое же!
Вика удивленно взглянула сначала на Андрея, потом на его родимое пятно. Тут сходство заметила и Таня:
– А что, очень даже похоже на собачью голову.
– На Австралию! – в один голос воскликнули супруг и гостья.
– Вика, а как, говорите, у вашей бабушки фамилия была? – насторожилась Таня.
– Муравейкина, – напомнила Вика.
– А до замужества? – продолжала допытываться Таня.
– Да, – Вика нахмурилась, – ох, мама говорила, но из головы вылетело, такая собачья фамилия.
– Тявкина! – радостно воскликнул Андрей.
– Тявкина, – обрадовалась Вика. – Тявкина Настасья Федотовна.
– А мою бабушку звали Тявкина Таисия Федотовна! – Андрей расплылся в улыбке. – Да мы, похоже, родня! Надо у вашей подруги спросить, она вроде упоминала некую Тасю.
– Подругу? – Вика изумленно захлопала ресницами. – Какую подругу? Я к вам одна пришла.
– Не было никого, – подтвердила Таня, с тревогой глядя на Андрея.
– Не было? – Андрей потер ладошкой лоб. – Ну да, наверное, это я перепутал что-то. Давайте часы помогу упаковать.
– Знаете, – Вика, улыбаясь, посмотрела на хозяев, – раз уж мы родня, так зачем мне часы забирать? Они и так у наследников.
Андрей хотел сказать «спасибо», но вместо этого шагнул вперёд и молча обнял сестру. Мобильник Тани, ожив, запел что-то веселое из индийских фильмов.
– Ну и наворотила ты, Фекла, дел! – отчитывал Еремей кикимору, спрятавшуюся от греха подальше в часах. – Нет чтоб спросить, хочу ли я отсюда уезжать, надо ли мне это.
– Так я, дорогой мой, от всей души старалась, думала, забрали ироды в чужую хату, а ну как исстрадался весь? А тут Викуся мне подвернулась, я и воспользовалась оказией. Отыскала тебя, еще б чуток, и жили б в одном доме, как раньше.
– Так оставайся, – предложил Еремей, – места тут много. С котом познакомлю.
– Видала я того зверя, не надобно мне счастья с ним знакомство водить. Я с Викусей поеду, буду за ней следить, мало ли, девке какой совет нужен будет. Тут я подсяду, пока спит, да пошепчу. Опять же детишки пойдут, присмотрю за ними. Все радость, а то без Стюрки скука страшная.
– Ну, тогда хоть в гости заходи, – Еремей обнял давнюю подругу, – а я ведь и не сразу тебя узнал, эк ты похорошела.
Фекла зарумянилась, отвела взгляд и легонько толкнула домового:
– Не смущай, патлатый, я девушка скромная, мне всего-то сто восьмидесятый годок пошел, – она задорно хихикнула и вдруг звонко чмокнула домового, а после пропала.
– И тут, кот, я её и узнал, – рассказывал Еремей на ночных посиделках, – признал Феклочку мою, она ж кикимора не болотная, а домовая, только раньше нескладная была, тощая. По молодости. А после ишь как раздобрела. Видно, хорошо ей с Настей жилось, прямо как мне с вами.
– А ты еще нас бросить хотел, – напыжился кот, – нас, родную семью!
– Так я ж не знал, что Андрей внук Таси! – оправдывался Еремей. – Я, коли бы знал, так не серчал бы.
– А сердце что, не екнуло? – съязвил кот и, заметив, как поник Еремей, прильнул к нему мягким боком: – Не хмурься, морщины будут.
– Чай свои, переживете! – поддразнил его Еремей и, спрыгнув с подоконника, пошел на ночной обход. Родной дом поскрипывал в темноте, и домовой чувствовал, что его место тут, тут кот.
Художник – Светлана Чирва
-
-
31.01.2021 в 01:04Коты и кошки, они же в своём роде тоже домовые)
Вообще так шикарно и увлекательно написано! Вроде бы такая побасенка на мотивы русского фольклора, но тут даже место сюжетным поворотам нашлось!
-
-
04.02.2021 в 00:31