0.
Как говорят городские легенды моей родной Риги, у неё всегда есть как минимум одна колдунья-хранительница, ведьма её, а обычно их несколько. Есть и ещё хранители – коты и петухи.
Я – одна из них, городская певунья, ведьма, маг (смотря кто я, мальчик или девочка по мироощущению в данный конкретный момент времени), хранитель моего родного и любимого города. Влюблённый в небо ветер с кошачьим сердцем, рождённый в год петуха в древнем городе, с которым связан не одну жизнь, в городе, на чьих башнях и домах сидят недремлющие петушки, про которых сложено немало легенд и стихов, и коты, менее известные, но не менее бдительные.
В городе, где у меня жили ведьмины коты и кошки – два чёрных, одна черепаховая и их котята: с ними мы колдовали. Потом мы с мужем переехали из одноэтажного довоенного дома, бывшей конюшни с внезапной огромной дырой в кухонном потолке, в другой район, а наши кошачьи выбрали остаться там, где родились и прожили всю свою полудикую жизнь, – в районе, где много маленьких домиков и много садов и участков, заброшенных и жилых, где многие коты ходят друг другу в гости и вообще куда им приглянётся, а многие люди их подкармливают – и для них нет чужих котов, есть коты их района, а значит, и их тоже, района, который носит гордое название – Тейка, что в переводе означает – «легенда, предание».
Читать дальшеВ городе, где в соседнем с моим районе – лес и дорога, ведущая в мой район, и маленькая тропинка на её обочине, я иду по ней домой, и при моём приближении серая кошка у камня на тропинке, боком впрыгнув в серый камень, сливается с ним и становится не видна обычным зрением – но прекрасно видна аж в двух иных мерностях-слоях. И передаёт мне привет, не прячась, как дух-хранитель этого района, и я ему – уже ему, а не ей – посылаю ответный нежный привет. И, улыбаясь, прохожу мимо камня – но встречу забыть не могу.
В городе, где, вынырнув в другой раз из леса в моём районе, я между домами вижу лужу, и в ней – отражение трёхцветной кошки, и приходит понимание, что это – хранительница моего района. Но, когда я поднимаю взгляд, над лужей я не вижу никого – и, когда опускаю взгляд, отражение уже исчезает. Эта встреча не забывается тоже.
В городе, где отец моего брата и муж моей мамы видел кошку с человечьими зрачками и человечьим взглядом, о чём и говорит мне в ответ на мой рассказ о встреченных мной коллегах-хранителях города. И этот рассказ я запоминаю тоже.
В городе, в котором я, выходя из поезда, вижу у перрона черепахового кота, отчётливо – хранителя, – и, рассказав о нём в стихе и, наверное, где-то в дневнике, забываю потом эту встречу. Но вспоминаю её образ, в который раз перечитывая свои сказки-стихи, мой разрозненный цикл зарисовок про магию Риги и меня.
В городе, над которым я днями летал на самолёте и ночами летаю в человеческом теле, и в любое время суток – ветром или чайкой, присоединяясь к ним эфирным тонким телом – и рассказывая иногда по возвращении истории...
Эта сказка была мной написана в прошлом марте: прочитав сказку о марте в городе и призрачных котах – «Госпожа Марта», – я вдохновилась и написала о моём городе, ветре, котах и о себе, о наших прогулках в нашем марте – и о мире, таком прекрасном и родном.
А предисловие к этой истории родилось только сейчас.
Я расскажу вам, как ветер играет с мартом, как кошки идут по городу и летают над ним – и призрачные, и обычные... хотя разве бывают обычными кошки, эти маленькие сгустки волшебства?.. Расскажу о своих прогулках, полётах и танцах с ними... Расскажу о городском волшебстве... А вы попробуйте меня услышать.
1.
Ветер свистит над городом, ветер идёт по крышам, ветер крадётся молча по ручьям и по мостовой. Ветер гуляет гордо, то громче гудит, то тише, как поймёшь, чего хочет, что ищет ночной порой?
Тучи над городом – дымкой, нежным туманным флёром, из-за него на город сверху глядит луна. Тихо глядит, с улыбкой, как засыпает город, словно кошачья морда – в марте ей не до сна.
В марте гуляет ветер – верный луны напарник, ветер котом крадётся, в трубах мяучит влёт. С неба луна ему светит, кошки на крышах – к марту, вон – на сарай крадётся, вот – по забору идёт. Кошки гуляют в марте, кошки подобны ветру, в жёлтых глазах сияет лунное серебро. По одному ли, парой, стаей ли – все заветы помнят и воскресают – жизнью десятой. Вброд пересекают лужи, пляшут под лунным диском, вдоль ручейков крадутся, тихо в ветвях сидят. Ловят мышей на ужин, ищут колбасы с риском... Много где спят их судьбы, нет лишь одной – назад.
Ветер смеётся марту, март ему чешет спинку, между ушей погладит, мягкий потрогав хвост. Ветер, мурча, ответит, хвост его чёрный, длинный руки щекочет марту, соткан, будто из звёзд. Хвост его длинный, белый, тучи сдвигает ближе, чтобы луна светила ярче, явила лик. Ветер смеётся первым, выше летит ли, ниже – ветер шалит вчутьсилы, ветер давно привык.
Ветер над снегом вьётся, над городской капелью, в дыме купаясь, в лужах, трогает провода. Пойте, пока поётся – ветер всем шепчет, белый хвост его осторожен – и пушист, как звезда.
Ветер играет с мартом. Март отвечает ветру – и побежит по горке чуть сильней ручеёк. Кошки гуляют парами, кошки знают ответы – им играть с ветром впору, с мартом, не ждать дорог. Кошки идут по снегу, кошки идут по лужам, шепчут луне секреты, ловят мышей и век. Кошки играют с ветром, ветер им чешет ушки, поит их лунным светом, лапы им моет снег. Кошки играют с мартом – мявкают в такт капели, вспрыгивают на ветки, бортики и мосты. Кошки так рады марту, март их чешет и греет, вместе бегут за ветром меж лучей луны и темноты.
Город играет с мартом, город звенит капелью, и петушки на крышах вслед за ветром скрипят. Ветер гоняет кошмары, ветер зовёт поверить в то, что стремиться выше – правильно, в аккурат.
Ветер – всё выше и выше, и вслед за ветром – кошки, вслед им вихрится ветер, вслед ему вьётся март. Звёзды звенят над крышами, шепчут – летать помножку, жить, радоваться свету и, как ветер, летать.
Ветер сплетает сказки, как луна – быль и небыль переплетает в яви, как город, он многолик. Ветер поёт о разном, он – кровь от крови неба, он – говорит на равных, он – скучать не привык. Ветер кружит и пляшет, ветер помнит и видит, ветер помнит и верит,
ветер помнит и ждёт. Ненужное – шлёт подальше, он зазря не обидит, он открывает двери: путь лишь один – вперёд!
У города и у ветра, как у кошек и марта, нет ни назад дороги, ни одного пути. Все они знают ответы: может, скажут когда-то... Видишь их – за порогом? Значит, они – как ты.
Ветер свистит над городом, гладит бродячих кошек, гладит кошек домашних и – по щекам – людей. Луна всем им ткёт покровы, набрасывает осторожно. Ветер придёт однажды прямо в объятья к ней.
Кошки идут по городу, кошки прыгают в небо, они охраняют город, и ветер его, и март.
Кошки глядят, как в воду, в небо, нам берегут нервы.
Путей вперёд дарят ворох.
Нет лишь – пути назад.
2.
Есть, говорят, история – призрачный кот. Он немного – как ветер, немного – наоборот. Он – городской хранитель, города плоть и дух. Он туманный, он вроде и прячется, и на виду. Говорит – позови меня, я приду.
У него глаза жёлтые-жёлтые, как луна. Сам он призрачно-белый, но, может, – как ночь темна. Может – цвета любого, совсем как обычный кот. Говорят – глаза человечьи, а, может, наоборот. Кто его разберёт?..
У него мягкие лапы и длинный пушистый хвост. Он зиму, весну, лето и осень в город на нём принёс. Он может стать флюгером, может – из трубы дым, может быть кем угодно, не будет только одним: тем, кто Городом – не храним.
У него чуткие уши, за ними уютно чесать. Правда, про это в истории совсем забыли сказать. Наверно, они не гладили кота, он не мурчал им вслух. А я – городская ведьма, города кровь и дух. И Хранитель мне говорит – позови, я приду.
Я иду к нему, не зову, а иду сама. Я иду к нему в самый месяц кошачий – март. Когда в городе ветер, капель и в небе луна, когда кошки ждут, предвкушают ночи без сна... Я сама – кошка, и я вечно в Город свой влюблена.
Кот-Хранитель мне прыгает на руки, ластится и мурчит. И я чувствую, как туманное сердце его стучит. Быстро-быстро, он тёплый, пушистый, как я сама. Это наше время – когда грань, весна и зима. Потому что я – кошка, ветер, зима и весна – сама.
Кровь от крови города, плоть от плоти его и от духа дух, городская ведьма, кошка – на виду и не на виду. У меня зрачки человечьи, и за ними – кошачья душа, и в ночи босиком по снегу мой мягок шаг, когда к своему коту иду, не спеша.
А чего спешить? Ветер в небе, луна сияет, тучи – как флёр, покров. И идут кот и кошка – города плоть и кровь.
А мы это или нет – пойми это, кто готов...
Ты поймёшь это, если ты понимаешь котов.
***
Есть, говорят, история...
Говорят, сюжет даже не нов...
3.
Этот кот – он главный из Хранителей всех-котов. А ещё свой Хранитель у каждого есть района. Серый кот у камня, с ним слившийся. Черепаховый кот у перрона. Трёхцветная кошка, которую видно лишь в луже. Города кровь...
Я прикармливаю трёхцветочку из моего района. Я сама – трёхцветка иль чёрная, когда кошка – моя ипостась. Я прикармливаю сестрёнку по ночам, так шально смеясь – на стихи, на песни, на ветер, звенящий в кронах. Я пою ей песни, которые сочинила, ветром шёрстки её касаюсь, пушистой, мягкой и длинной, я приманиваю её от домов к другому перрону. Мы смеёмся, клубочась на рельсах в слегка подталом снегу, мы на крышу
станции вспрыгиваем – ветром или капелью... Мы рассказываем с ней сказки – тому, кто нас любит, в нас верит – тот, кто верит, услышит, иначе я – не могу.
Городская ведьма – кошка, ветер и стих, я, ушедшая в небо города белой чайкой, столько раз я рождалась, оказывалась здесь – не случайно; так кому, как не мне, лунный свет держать здесь в горсти и поить им кошку – Хранительницу-сестру?.. И летят два ветра над городом, с хвостами, глазами тумана. Мы мурлычем и лечим город и его раны, мы гуляем ночью и ложимся спать поутру. Просыпаемся – утром ли, днём... как звёзды взойдут. Я – звезда, а сестрёнка моя – может стать звездою. Я зову её, зову в небеса за собою, и мы прыгаем с ветром на мою, Полярную на звезду. Ветер нас подхватывает и несёт, и наш город нам улыбается осторожно...
Месяц март – месяц кошек, и кошкам в нём – всё возможно.
Кошки любят, как ветер.
И кошки – летят вперёд.
Имя – ветер – мне, имя – кошка – мне и звезда, имя – город, и имя – песня, и имя – танец... Ты найди между не всеми, но многими именами – то, которым я отзовусь тебе. Навсегда? Или нет – ты решаешь сам. Только ты и Время. Вечность молча смеётся – глазами кошки или луны...
Спи, и пусть тебе приснятся счастливые сны.
Потому что кошки над городом играют с мартом и ветром...
Кошки над городом играют с мартом и ветром... | Ир-Рианн
0.
Как говорят городские легенды моей родной Риги, у неё всегда есть как минимум одна колдунья-хранительница, ведьма её, а обычно их несколько. Есть и ещё хранители – коты и петухи.
Я – одна из них, городская певунья, ведьма, маг (смотря кто я, мальчик или девочка по мироощущению в данный конкретный момент времени), хранитель моего родного и любимого города. Влюблённый в небо ветер с кошачьим сердцем, рождённый в год петуха в древнем городе, с которым связан не одну жизнь, в городе, на чьих башнях и домах сидят недремлющие петушки, про которых сложено немало легенд и стихов, и коты, менее известные, но не менее бдительные.
В городе, где у меня жили ведьмины коты и кошки – два чёрных, одна черепаховая и их котята: с ними мы колдовали. Потом мы с мужем переехали из одноэтажного довоенного дома, бывшей конюшни с внезапной огромной дырой в кухонном потолке, в другой район, а наши кошачьи выбрали остаться там, где родились и прожили всю свою полудикую жизнь, – в районе, где много маленьких домиков и много садов и участков, заброшенных и жилых, где многие коты ходят друг другу в гости и вообще куда им приглянётся, а многие люди их подкармливают – и для них нет чужих котов, есть коты их района, а значит, и их тоже, района, который носит гордое название – Тейка, что в переводе означает – «легенда, предание».
Читать дальше
Как говорят городские легенды моей родной Риги, у неё всегда есть как минимум одна колдунья-хранительница, ведьма её, а обычно их несколько. Есть и ещё хранители – коты и петухи.
Я – одна из них, городская певунья, ведьма, маг (смотря кто я, мальчик или девочка по мироощущению в данный конкретный момент времени), хранитель моего родного и любимого города. Влюблённый в небо ветер с кошачьим сердцем, рождённый в год петуха в древнем городе, с которым связан не одну жизнь, в городе, на чьих башнях и домах сидят недремлющие петушки, про которых сложено немало легенд и стихов, и коты, менее известные, но не менее бдительные.
В городе, где у меня жили ведьмины коты и кошки – два чёрных, одна черепаховая и их котята: с ними мы колдовали. Потом мы с мужем переехали из одноэтажного довоенного дома, бывшей конюшни с внезапной огромной дырой в кухонном потолке, в другой район, а наши кошачьи выбрали остаться там, где родились и прожили всю свою полудикую жизнь, – в районе, где много маленьких домиков и много садов и участков, заброшенных и жилых, где многие коты ходят друг другу в гости и вообще куда им приглянётся, а многие люди их подкармливают – и для них нет чужих котов, есть коты их района, а значит, и их тоже, района, который носит гордое название – Тейка, что в переводе означает – «легенда, предание».
Читать дальше